-------- Начало.

Собачьи визги и крики крушили безмятежную рассветную тишину городского парка, словно неудержимый тайфун, щепками разбрасывающий дома и деревья. Рычание, возня, хрипение и топот неслись далеко впереди своры уличных псов, которые гнали прочь покусанную хромую дворнягу, насилу уносившую ноги. Эхом отражаясь от замороженных за ночь снегов, звуки носились между деревьев, словно призраки, и казалось, что разъяренные псы вот-вот доберутся до одинокого человека в жилете с капюшоном, хотя на самом деле они были еще далеко. Очередной звонкий крик черной дворняги взвился в воздух, когда громадный пес с ржаво-коричневой шерстью цапнул ее за левую заднюю лапу. Прыжком миновав засыпанную снегом скамью, беглец попытался свернуть в сторону, что бы сбить погоню с цели, но его подвела только что укушенная лапа. Заскулив от боли, пес отпрыгнул от едва не налетевшей на него своры и, припадая теперь едва ли не на все четыре ноги, заковылял куда глаза глядят, потому что бегом это назвать было уже невозможно. Все, что оставалось черной лохматой собаке - это начать петлять, и она ринулась меж деревьев, метясь и путая следы, словно заяц. Но собаки - не охотники, идущие по следу, они явственно видели свою цель.
Выпрыгнув из чащи на открытую поляну прямо у лесного выхода из парка, беглец обернулся, прижав уши. Он ощерился, шерсть его стала дыбом. Зарычав как можно громче и оскалившись сильнее, пес понадеялся отогнать злобную свору. Но те, похоже, давно уже решили, что черная дворняга целиком и полностью в их лапах, так что останавливаться не собирались. Они лишь замедлились немного, поняв, что загнали жертву в угол. Черный пес все рычал, выглядывая из своры того, кто бросится на него первым, а собаки словно смеялись, кидая жребий. И он, к большому сожалению черного пса, выпал громадной ржаво-коричневой собаке. Она злобно ухмыльнулась и пошла вперед.
Дворняга и пес долго обменивались яростными укусами, и визги их носились по парку под лай и улюлюканье остальных собак. Едва держась на лапах, беглец извернулся и цапнул противника за холку, да так, что, похоже, задел какую-то особо чувствительную точку, потому что пес от этого взвился, заскулил пуще прежнего и отполз к своим собратьям. Засуетившись на секунду у раненного, собаки подняли на дворнягу разъяренные взгляды, и беглец, наконец, не выдержал. Скривившись и припав на миг к земле, он вывернулся как-то странно и в следующую секунду вместо черной лохматой дворняги, окруженный собачьей сворой, стоял израненный человек. Пораженные псы в нерешительности отступили. Человек с грозным криком сделал шаг вперед, распугивая стушевавшихся собак, и те растерянно попятились от своей бывшей цели, не понимая, что произошло и не зная, что им делать.
- Пошли прочь! - рыкнул человек, схватил горсть снега с земли и сделал вид, что замахивается на собак чем-то тяжелым.
Ржаво-коричневый пес что-то гавкнул, поднявшись, наконец, на лапы, и, прихрамывая поспешил прочь. Подхватив его лай, остальные из своры потрусили за ним.
- Ха... - человек то ли усмехнулся, то ли просто вздохнул, и из его рта вырвалось облачко пара.
Пошатнувшись, он неуклюже осел на землю, и тут же взвыл от холода, пронзившего все его тело, теперь лишенное теплой собачьей шерсти. Перевернувшись и сев на колени, человек мотнул головой, пытаясь привести в порядок мысли. Эта стая из магазинного квартала сцепилась с ним из-за того, что парень не принадлежал ни к какой своре. А раз так, то и не имел права пройти через их территорию, хотя в облике человека через магазины к своему дому он ходил всегда. Да и собакой постоянно так пробирался, но сегодня, видимо, какой-то особенный день, что они все же встретились ему на пути. В итоге, уставшему за ночь, и потому не слишком-то хорошо показавшему себя в первой схватке, ему пришлось битый час носиться от этой своры по всему городу. И в итоге она загнала его в самый дальний уголок парка, да к тому же еще и вынудила обратиться человеком. Признаться, еще ни одна собака в этом городе не смогла заставить его сделать это! Он и раньше ввязывался в драки, и бывал серьезно в них ранен, но никогда ему не приходилось становиться человеком ради того, что бы спасти свою шкуру.
Беглец вздохнул. Бегло осмотрев себя, он оценил масштаб нанесенных ему повреждений: левая нога хорошо прокусана, наверное, до кости будет; бока и грудь ободраны, но местами даже не серьезно; правая рука как будто отнялась, и человек едва мог пошевелить пальцами - наверное, чьи-то зубы задели какой-нибудь нерв; на спине и шее красовались несколько легких укусов, которые он хоть и не мог видеть, но прекрасно чувствовал. Только лицо не тронули псы. Наверное, потому что бОльшую часть их стычки человек держался к ним спиной. От того и болели тут и там поцарапанные ноги. Ну что ж, в общем-то, наверное, терпимо, раз он все еще в сознании. Что бы подкрепить силы и быть уверенным, что он сможет добраться до дома, человек слизнул кровь с правого предплечья и сглотнул несколько капель. Со стороны города налетел легкий ветер, заставивший кожу человека покрыться мурашками. Он поежился. Надо было обратиться обратно собакой. Так и передвигаться легче, и раны он сможет зализать гораздо успешнее, что означает, что он определенно попадет домой без эксцессов. Только обязательно за милю обогнет при этом магазины.
Оперившись руками о землю, человек выгнул спину, и тут же поджал под себя правую лапу. Покусанная и хромая черная дворняга вывернула шею и стала вылизывать расцарапанные бока. Металлический привкус собственной крови как всегда придавал ему сил. Но больше хотелось спать. Еще бы, ведь не каждый день он делал марш-броски к самому заброшенному городу.